Самко уверен, что погибло больше тысячи человек.
— Об этом ещё никогда не писалось и не сообщалось, но, наконец, нужно, чтобы родные погибших знали правду. Вечером 28 октября, за несколько часов до взрыва, на «Новороссийск» прибыло более пятисот новых членов экипажа. Нашу военную базу в Порккала-Удд мы передали финнам, а личный состав был разбросан по флотам. Вот так более 500 бывших солдат береговой охраны с той базы и попали на линкор.
Их привели в 22 часа. А через три с половиной часа произошёл взрыв, говорит очевидец. Этих ребят не успели, по-видимому, даже расписать по боевым постам, а вполне возможно, они даже не были ещё занесены в список личного состава линкора.
Конечно же, руководству хотелось уменьшить число жертв. Так что скорее всего родственники погибших мальчишек получили стандартные извещения «погиб при исполнении боевого задания». А где и как — не сообщалось никому.
Морякам положены рабочие и хромовые ботинки. А когда доставляли трупы утонувших, у сотен на ногах были сапоги… Эти солдатики не могли за несколько часов стать моряками и тонули в первую очередь…
— Я говорил потом со многими офицерами, — вспоминает Самко, — в том числе нашего 407-го аварийно-спасательного дивизиона, и все знали про то, что перед взрывом на «Новороссийск» были доставлены солдаты. Собственно, как можно такое скрыть, об этом весь флот говорил. Но вот официального признания об этом так до сегодняшнего дня и не прозвучало…
Погибших хоронили по нескольким кладбищам Севастополя. В обстановке «полной секретности». Рассказывает ещё один непосредственный участник тех событий, ныне краснодарец, Юрий Ярушкин:
— Я в то время был в Севастополе в учебном подразделении. На третий день после взрыва линкора меня поставили в цепь охраны места, где хоронили погибших в братской могиле. Это была северная сторона. Была вырыта траншея, на дно постелен брезент. Сколько человек сложили там и засыпали — не знаю. Мне, как и другим, было приказано не пропускать никого из посторонних. Больше на такое дежурство меня не ставили.
«Посторонними» часто оказывались матери, отцы, жёны и дети погибших моряков, просто близкие и друзья. По воспоминаниям других моряков и солдат, поставленных на охрану нескольких погребений, некоторые родственники всё же «прорывались». «Не будешь же штыками этих убитых горем людей останавливать…»
Севастополь тогда был закрытым городом. Напуганные крупнейшей катастрофой в послевоенной истории флота военные и правительственные чины сделали всё, чтобы максимально заглушить эхо взрыва. Тела погибших родственникам не выдавались, имена многих так и не появились над скорбными холмами братских могил.
Больше всего погибших похоронили там, где воздвигнут из бронзы одного из гребных винтов «Новороссийска» «Скорбящий матрос» с приспущенным флагом. Этот памятник «новороссийцам» виден и с моря…
— Даже в 1956 г. в Северной бухте было запрещено купаться, — говорит А. Самко. — Я сам вот так, ладони ковшиком, набирал воду — в ней плавали червячки и разложившееся человеческое мясо… Линкор подняли со дна только 2 мая 1957 г. и увели в Казачью бухту для разделывания.
Несмотря на все расследования, причина взрыва «Новороссийска» до сих пор остаётся тайной. Как по свежим следам, так и сейчас в ходу остаются две основные версии.
По одной из них линкор стал жертвой случайной, оставшейся со времён войны мины. Против этой версии много «но». Тот же Самко рассказывал мне, что когда они позже тралили это место, то нашли кучу магнитно-акустических мин в деревянных ящиках. Эти мины почему-то при взрыве линкора не сдетонировали. Наверное, электробатареи потеряли ресурс, ведь с окончания войны прошло больше десятка лет. Да и потом специалисты утверждают, что во время Второй мировой просто не существовало мин, которые могли бы вызвать такие катастрофические последствия.
Наиболее вероятной Самко, как, кстати, и многим квалифицированным исследователям, представляется другая версия.
Против «Новороссийска» была совершена диверсия. Удивительна просто фантастическая целенаправленность взрыва, разорвавшего днище ровно от борта до борта. Некоторые специалисты уверены, что диверсанты отлично знали конструкцию корабля. И, возможно, планировали уничтожить не только «Новороссийск», но и весь Севастополь…
Они лишь чуть-чуть промахнулись, ближе к корме находился боезапас главного калибра, и если бы он рванул, то скорее всего сдетонировали бы и боезапасы на соседних кораблях…
В пользу «диверсионной версии» свидетельствуют следующие факты (документы о них были опубликованы морским офицером Борисом Каржавиным): в ту страшную ночь внешний рейд не охранялся, сетевые ворота были открыты и бездействовали шумопеленгаторные станции…
Возможно, со временем вся правда о случившемся и выйдет наружу. Сегодня, увы, можно только гадать: был ли взрыв «Новороссийска» местью итальянских диверсантов капитана Валерио Боргезе или же здесь действовали другие силы, хотевшие погубить весь Черноморский флот.
Как бы там ни было, ясно одно: случилась национальная трагедия, убившая и искалечившая судьбы десятков тысяч людей. Однако наше социалистическое государство в этой трагедии повело себя так же подло, как поступало много раз в других случаях — достаточно вспомнить испытание взрыва атомной бомбы на людях в Тоцком, Чернобыль.
— В мае 1956 года собрали всех командиров и старших катеров, коммунистов для зачтения закрытого письма ЦК КПСС, — вспоминал Самко. — И вот слышим: «Новороссийск» погиб из-за плохой дисциплинированности экипажа, на корабле была паника… Мы же очевидцы всего были — и вот нам такое читают. Побоялись бы хоть Бога писать такое. Хотя, какой, впрочем, Бог для ЦК КПСС…
УБИЙСТВО ДЖОНА КЕННЕДИ: ТОЧКА В РАССЛЕДОВАНИИ ТАК И НЕ ПОСТАВЛЕНА
Джон Фицджеральд Кеннеди был застрелен 22 ноября 1963 г. в 12 часов 30 минут, когда проезжал в автомобиле по Далласу (штат Техас). Друг за другом раздались два выстрела, одним из них был тяжело ранен Джон Б. Коннэли, губернатор Техаса, сидевший в автомобиле рядом с президентом. Обе пули были выпущены с шестого этажа складского здания, расположенного в 63 м от дороги, по которой следовал президентский кортеж.
По сообщению комиссии Уоррена, свидетели заметили, откуда раздались выстрелы. Монтёр Говард Л. Бреннан и пятнадцатилетний ученик видели также самого стрелявшего. Через пятнадцать минут после убийства описание преступника было передано всем полицейским патрульным машинам, а затем прозвучало по радио и телевидению: «Белый мужчина, в возрасте около тридцати лет, стройного телосложения, рост — 1,78 м, вес — 75 кг».
Прошло 45 минут после убийства президента, и на одной из далласских улиц неизвестным мужчиной был застрелен сотрудник полиции Дж. Д. Типпит. Здесь тоже нашлись очевидцы. Они описали преступника следующим образом: «Белый мужчина в возрасте около тридцати лет, рост — 1,73 м, брюнет, стройный, в белой куртке, белой рубашке и тёмных брюках». Видели также, как убегал преступник: он промчался по парковочной стоянке, где позднее нашли его куртку, затем пробежал вдоль улицы и, не купив входного билета, юркнул в кинотеатр. Там он и был задержан полицейскими, причём он пытался защититься с помощью револьвера, но безуспешно. Этим мужчиной оказался Ли Харви Освальд, 24-х лет.
Последующая экспертиза показала, что револьвер, отобранный полицейскими у Освальда, был тем самым оружием, из которого застрелили полисмена Типпита. Куртка, найденная на парковочной стоянке, принадлежала Освальду.
Когда полисмены доставили Освальда в полицейское управление, оттуда как раз собирались выслать наряд сотрудников в пансион, где проживал Освальд, чтобы немедленно задержать его и обыскать его комнату. Причина была в следующем: Освальд работал в том самом складском здании, из которого стреляли в президента, и, когда всего через несколько минут после покушения началась проверка рабочих и служащих, Освальда нигде не удалось обнаружить, хотя сразу после покушения его видели на работе.