ГДЕ КЛАДЫ ИМПЕРАТОРА?

…Великая армия Наполеона отступала. Не дождавшись почётного мира, после 35 дней пребывания в Москве, император в ночь на 19 октября 1812 г. отдал приказ войскам выходить на Калужскую дорогу. В приказе войскам говорилось о марше на Смоленск, где будто бы подготовлены зимние запасы для армии, и о дальнейших планах императора отбросить Кутузова за Калугу. Однако армия была иного мнения: все — от солдата до офицера — понимали, что война проиграна.

Отступая, каждый солдат французской армии представлял собой ходячий клад: был буквально нагружен добычей: меха, картины великих мастеров, драгоценности — французы тащили за собой всё, что уцелело в огне пожарищ. Кремлёвские соборы, монастыри, множество богатых домов были разграблены. Экипажи, фургоны, дрожки и телеги, нагруженные сокровищами, ехали по широкой дороге в несколько рядов.

План Наполеона идти на юг, в не опустошённые войной районы, был сорван. Русская армия перекрыла Калужскую дорогу, и французы были вынуждены повернуть на разорённую ими же Старую Смоленскую дорогу.

Уже через два дня пути на обочинах дороги появились брошенные зарядные ящики и телеги. Начался голод. Ели павших лошадей и даже человечину. Ситуация усугубилась ранними заморозками и первым снегом…

Именно тогда и появился приказ императора об уничтожении большей части обоза. И вот уже без малого 200 лет легенды о зарытой «московской добыче» Наполеона будоражат умы искателей приключений. А появление в России вскоре после войны бывших французских солдат и офицеров в районе Березинской переправы, в местечке Селище, у Семлевского озера, у озёр Бобровское, Святое, Лесное, Ореховское и в некоторых других местах свидетельствуют в пользу того, что клады действительно существуют.

Искать сокровища Наполеона (а, по слухам, на дно озера были опущены пушки, старинное оружие, украшения Кремля, позолоченный крест с колокольни Ивана Великого, серебряные люстры, подсвечники, уникальные бриллианты, золото в слитках и монетах) стали сразу же после окончания войны. Активно занимались поисками клада смоленский генерал-губернатор Николай Хмельницкий, местная помещица Плетнёва и ещё десятки других «старателей», чьи имена канули в Лету. Но всё было напрасно.

В 1911 г. члены Вяземского комитета по увековечиванию памяти Отечественной войны 1812 г. снова стали искать «московскую добычу», и опять поиски не увенчались успехом.

Наступила «хрущёвская оттепель» — и вот уже на место возможного нахождения сокровищ приехали новые кладоискатели: молодёжные отряды, откликнувшиеся на призыв «Комсомольской правды». Поиски продолжались почти 20 лет, энтузиазм не иссякал: ведь химический анализ проб озёрной воды свидетельствовал о том, что в ней содержится в десятки раз больше золота и серебра, чем в воде окрестных озёр! Комсомольцы извлекли со дна озера немало предметов, но никакого отношения к императорскому кладу они не имели. Поиск сокровищ затруднялся ещё и тем, что за полтора столетия озеро усохло, а дно его покрылось толстым — 16 м — слоем ила.

И эта кампания потерпела фиаско. Может быть, в озере ничего нет? Однозначного ответа на этот вопрос дать пока нельзя. Искали в основном там, где геофизики обозначили аномальную зону, и прощупали не всё дно озера. Одно можно сказать твёрдо: более надёжного места для захоронения кремлёвских сокровищ французам было не найти.

В 1910 г. газеты сообщили о том, что такой клад находится, возможно, в местечке Селище на северо-западе Белоруссии. По рассказам старожилов тех мест, во время отступления армии Наполеона часть войск и сам император двинулись в сторону Вильно. При нём находилась значительная часть казны: несколько фургонов везли бочки с золотом. У селения Мотыголь совершенно измученный император и его приближённые заехали на ночлег в имение Селище и разместились в господском доме. Здесь стало ясно, что с казной придётся расстаться: лошади пали, а свежих найти было невозможно. Тогда-то Наполеон и отдал приказ зарыть сокровища в землю.

В 1840 г. старый господский дом в имении решили перестроить. Для его фундамента крестьянам было велено свозить со всей округи камни. Вскоре новый дом был готов, и вот тут в деревеньке появился француз, утверждавший, что в этих местах зарыты бочонки с золотом. Увы! За 30 лет, прошедших с момента отступления французов, местность значительно изменилась и не соответствовала плану. Не оказалось главных примет: «острого камня» (он был заложен в фундамент) и просёлочной дороги, которую запахали за ненадобностью. Настойчивые расспросы о том, с какого места взяли камень и как проходила дорога, ни к чему не привели: этого уже никто не помнил. Перепахивать же примерный район поисков площадью в несколько гектаров казалось бессмысленным занятием. Так и уехал кладоискатель во Францию ни с чем…

В 1836 г. в городе Борисове в один из домов попросились на ночлег четверо солдат-ветеранов, возвращавшихся домой после 25-летней службы. Утром трое двинулись в путь, а один занемог и остался. Хозяин дома, Станислав Рачковский, уложил гостя в постель, послал за доктором, однако старому солдату становилось всё хуже. Умирая, Иоахим — так звали солдата — открыл хозяину тайну клада, зарытого у Березинской переправы.

В 1812 г. близ города Борисова у села Студёнки, на подступах к переправе через Березину, произошло четырёхдневное сражение между отступавшей наполеоновской армией и русскими войсками. Во время недолгой передышки Иоахим и ещё девять его однополчан, отправившись на разведку в ближайший перелесок, увидели там брошенный фургон, в котором нашли несколько бочонков, доверху наполненных золотыми монетами и драгоценностями.

Ситуация не располагала к долгим раздумьям — солдаты быстро выкопали яму, застелили её кожаным пологом с фургона и высыпали туда золото.

Случилось так, что со временем погибли все, посвящённые в тайну. К 1836 г. Иоахим остался единственным живым свидетелем, а теперь и он умирал. Перед смертью солдат указал Рачковскому местоположение клада, но тот так и не решился его выкопать.

Прошло много лет, и сын Рачковского, Юлиан, попытался отыскать французское золото. Страшась приступить к раскопкам без разрешения властей, он написал о сокровищах, зарытых под Березиной, в Петербург министру земледелия, затем в Московскую археологическую комиссию и другие инстанции. Наконец Министерство внутренних дел дало ему разрешение на раскопки сроком на один год.

С того времени, как был зарыт клад, прошло 85 лет… Не было уже главных ориентиров — двух вековых дубов. Берега Березины, ежегодно заливаемые весенним паводком, также неузнаваемо изменились. Покопав наугад в нескольких местах и ничего не найдя, рабочие, нанятые Рачковским, бросили работу. На том поиски и закончились.

Реальны ли истории о наполеоновских кладах? Ответ на этот вопрос могут дать только дальнейшие поиски. Несомненно одно: тайников, где укрыта «московская добыча» французов, не один и не два, и время прибавляет к их списку всё новые адреса. Вот и последняя находка в одном из белорусских озёр, расположенных по маршруту отступления французов, свидетельствует о том, что клады эти всё-таки существуют. В ходе разработок залежей сапропеля люди наткнулись на четыре 200-литровые бочки, сделанные из дуба и просмолённые. Водолазы подняли их на поверхность и, когда выбили дно, не поверили своим глазам: бочонки были наполнены золотыми монетами и слитками!

И всё же место нахождения сокровищ наполеоновской армии продолжает оставаться тайной…